Общество является обладателем исключительного права на анимационный сериал, и правообладателем нескольких товарных знаков на его персонажи. 5 марта 2014 года представитель Общества посетил торговую точку, в которой осуществляли предпринимательскую деятельность ИП Р. и ИП В. Первая реализовывала текстильные и галантерейные изделия, а вторая – игрушки. Но потому, что в то время В. отсутствовала, после выбора клиентом товара-игрушки и его просьбы выдать товарный чек Р. выдала ему товар и чек со своей печатью.
Реализованный товар был сходен с принадлежащими Обществу товарными символами и персонажами, исходя из этого оно обратилось в арбитражный суд с иском к Р. о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарные символы, и компенсации за нарушение исключительного авторского права на персонажи аудиовизуального произведения. Факт незаконной продажи истец подтвердил оригиналом товарного чека, диском, содержащим видеозапись момента реализации Р. контрафактного товара, и примером спорного товара.
Суд, с одной стороны, подтвердил факт продажи Р. спорного товара, и его контрафактность, а, с другой, признал факт нарушения исключительных прав Общества поэтому Р. недоказанным. Реализованный товар, пояснил суд, ответчику не принадлежал, торговлю игрушками она не осуществляла, не занималась их закупкой у третьих лиц и не предлагала к продаже. С учетом этого в иске Обществу было отказано (решение Арбитражного суда Республики Мордовия от 19 октября 2016 г. по делу № А39-2685/2016).
Истец обжаловал решение суда первой инстанции, но апелляция оставила его без изменения (распоряжение Первого арбитражного апелляционного суда от 28 марта 2017 г. № 01АП-9728/16).
О том, освобождает ли выплата компенсации за нарушение исключительного права лицензиата от обязанности выплатить лицензиару предусмотренное контрактом вознаграждение за применение интеллектуальной собственности, определите из материала "Компенсация за нарушение исключительного права" в "Энциклопедии решений. Контракты и иные сделки" интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный доступ на трое суток!Получить доступ
Не согласившись с этим, Общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассацией, в которой просил отменить акты нижестоящих судов. Наряду с этим истец подчернул, что выданный Р. товарный чек содержит все нужные реквизиты, подтверждающие факт купли-продажи, и разрешающие идентифицировать продавца, с которым была совершена сделка (ст. 493 Гражданского кодекса). Он также сказал, что Р. не отрицала ни факт реализации спорного товара, ни факт выдачи товарного чека со своей печатью в подтверждение приобретения. Все это, согласно точки зрения Общества, подтверждало нарушение ответчиком его исключительных прав.
Выслушав аргументы истца, СИП отыскал их честными (распоряжение СИП от 17 августа 2017 г. № С01-534/2017).
Отказывая в удовлетворении заявленных Обществом требований, суды, пояснил СИП, исходили из того, что Р., реализовав спорный товар, действовала не в своем, а в чужом интересе – следовательно, исключительных прав Общества она не нарушала. Таковой вывод Суд признал неправомерным по следующим основаниям.
По общему правилу, контракт розничной купли-продажи считается заключенным в надлежащей форме с момента выдачи продавцом клиенту кассового либо товарного чека либо иного документа, подтверждающего оплату товара (ст. 493 ГК России). И Р. выдала клиенту чек от своего имени и со своей печатью.
СИП также напомнил, что действия лица по распространению контрафактных экземпляров произведения образуют независимое нарушение исключительных прав – и сам по себе факт приобретения этих экземпляров у третьих лиц не говорит об отсутствии вины лица, их перепродающего (п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 декабря 2007 г. № 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности"). Так, независимо от того, где и при каких событиях Р. получила реализованный ею товар (будь то закупка у иных лиц либо безвозмездное изъятие у В.), ее действия по реализации игрушки образуют независимое нарушение исключительных прав, выделил Суд.
Кроме этого, он обратил внимание на отсутствие каких-либо договорных отношений между Р. и В., к примеру договора поручения, агентирования и т. д., на основании которых стороной продавца в заключенном контракте розничной купли-продажи возможно было бы признать не ответчика, а В. К тому же, добавил СИП, не были установлены и те события, при которых лицо, действующее в чужом интересе без поручения, может быть высвобождено от ответственности за вред, причиненный иным лицам, или при которых ответственность за вред может быть переложена на лицо, в чьих интересах были осуществлены действия без поручения (гл. 50, ст. 1067 ГК России). В сфере предпринимательской деятельности, указал Суд, событием, освобождающим от ответственности, является только действие непреодолимой силы, другими словами чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях событий (ст. 401 ГК России, п. 23 распоряжения Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 "О некоторых вопросах, появившихся из-за введения в воздействие части четвертой Гражданского кодекса РФ").
С учетом этого СИП удовлетворил кассацию Общества и отменил обжалуемые судебные акты, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для определения размера положенной истцу компенсации.
No comments:
Post a Comment